Каталог статей

Коренной петербуржец Юрий Михайлович Захаров, в настоящее время пенсионер, рассказывает о цепи курьёзных событий — шуток Фортуны.

Лето памятного 1991 года выдалось на Крайнем Севере короткое, сугробы почти растаяли, но по утрам еще случались заморозки. Военный самолет истребитель, которым управлял капитан Можайский, стремительно шел на посадку. Перепуганная насмерть ворона, бешено маша крыльями и затравленно оглядываясь через плечо, до последнего момента надеялась уйти, но тщетно… Настигнув жертву, самолет «проглотил» ее воздухозаборником двигателя, как птеродактиль на заре каменного века заглатывал слёту все, что тогда делало попытки летать.

С трудом посадив самолет, летчик долго оправдывался и энергично бил себя кулаком в грудь, пытаясь доказать, что ошибку совершила никому не известная серая ворона, а не он — заслуженный потомок дедушки русской авиации. Через две недели капитан Можайский снова сел в самолет и запустил двигатели. Одновременно с этим из раскрытой форточки ближайшего к аэродрому здания вылетает волнистый попугайчик и, гонимый любопытством, подлетел к огромной железной «птице». Но, подхваченный вихрем работающего реактивного двигателя, всосался в воздухозаборник, как пылинка в шланг пылесоса.

— Попугай! Попугай залетел в двигатель! — закричал в переговорное устройство техник самолета. — Глушите двигатели!

— Кто? Попугай?! Ты что, идиотом меня считаешь? Какой может быть попугай?! Это же — Заполярье! Полет был сорван, еще один самолет выведен из строя… На разборе полетов командир полка, краснея и потея от гнева и возмущения, заявил:

— Твое счастье, что твой далекий предок не видит, как ты тут ворон самолетами ловишь! Теперь еще и попугая выдумал… «Попугайчик» хренов!

— Попугай это был, товарищ командир! Честное слово! Вот и перышко от него: волнистое… К утру следующего дня все как будто забыли, что он — Можайский, но зато узнали и сразу же запомнили, что он — «Попугайчик». Через месяц к кличке все в гарнизоне привыкли, да и сам он, получая получку в кассе, чуть было не подписался в ведомости «Попугайский» вместо «Можайский».

Очередные полеты прошли успешно. «Попугайчик» отработал в воздухе лучше всех и, уже предвкушая получение новой клички, не столь обидной, как эта, шел на посадку. Самолет коснулся колесами бетонки, когда дорогу ему стала перебегать цапля! Не перелетела, как все умные птицы делают, а перебирая своими длинными дурацкими ногами, спеша пересекла взлётную полосу. Мгновенно вспотевший капитан Можайский ударил ногой по всем педалям одновременно. При резком торможении самолет сбросило с полосы на грунт, где он и врезался в чучело, установленное для отпугивания птиц…

Считается, что жизнью человека управляет Судьба. Жизнью одних — серьезно и ровно, а жизнью других — курьезно и как ей заблагорассудится. С этого памятного для всех дня капитан Можайский стал не каким то там «Попугайчиком», а крупным специалистом по птицам — «Орнитологом». И носил эту кличку гордо, как заслуженное очередное воинское звание.